Свет в заброшенном доме

Когда мы с братом были маленькими, нас на лето вывозили из города в деревню Петровку, к бабушке. Это была настоящая русская глубинка. Электричества нет, коммуникаций тоже, белье бабушка гладила скалкой. За водой с бадейками (так называли ведра) ходили к колодцу.

Когда в очередной раз мы собирались к бабушке, мой брат вдруг заболел, и его вместе с мамой оставили в городе. А отец Виктор, взяв меня, пятилетнюю девочку, и нагрузившись неподъемными сумками (в Петровке магазина не было, а автолавка приезжала раз в месяц), на попутной машине отправился на свою малую родину.

Для меня всегда было загадкой, как отец угадывал, где нужно остановиться. Никаких опознавательных знаков в этом месте не было. От трассы до деревни было километров пять-шесть. Мы доехали без приключений, оставив сумки у дороги, походили по лесу, набрали грибов, наелись земляники. Пошли к деревне. Примерно на полпути начался сильный ливень, дорога размокла, идти было трудно. Мы увидели невдалеке дом, в окнах горели огни. Пошли туда. На пороге нас встретили хозяева — старик со старушкой, пригласили войти. Накормили нас, развесили наши мокрые вещи у печки. Отец расплел мне косы, чтобы волосы высохли. Хозяева стали уговаривать нас остаться на ночь, переждать дождь.

Но отец сказал, как отрезал:

— Спасибо за хлеб-соль. Но я своей матери обещал, что мы с  дочкой сегодня приедем. Она волнуется, ждет.

Когда мы вышли за порог, дождь закончился. До бабушки добрались без происшествий. Она уже места себе от волнения не находила: где мы, что с нами? Папа рассказал про наших спасителей, у которых мы дождь переждали. А бабушка говорит:

— Витя, ты мне голову не морочь, в том доме сто лет никто не живет. Жила семья, но сыновья с войны не вернулись, а дед с бабкой померли друг за другом.

Решили не спорить, а утром туда сходить.

Когда пришли — дом оказался заброшенным, без дверей и пола, крыша наполовину провалилась. Отец мой был партийным, в Бога не верил, любую мистику начисто отрицал. Но тут только головой качал.

— А это что? Это же ленточки из Олиных косичек, — сказал папа и поднял с полусгнившей скамейки красные ленточки, которые вчера были на моих косичках.

С тех пор отец больше никогда не говорил, что мистических явлений не существует.